Надя узнала из пестрых газет
Которых полно в метро
Что жизни по сути здесь давно уже нет
Что вся наша жизнь – кино
И Надя зажмурив глаза что есть сил
Язык прикусив до крови
Шагнула вниз ничего не спросив
У сердца в юной груди
Кричали бабы, плакал отец
И матом крыл машинист
Закрыли движенье, через полчаса
Путь был снова открыт и чист
В снующей толпе ей привдилась мать
Но её не смогла позвать
Наде казалось, что она жива
Но откуда ей было знать
Её хоронили как обычно всех
Хоронят в этих местах
Первый снег, нервный смех
И галки на чёрных кустах
