Темнота на улицах, а в подъездах мрак
Я иду по городу пьяный как дурак.
Не смешно не весело – меня сильно тянет спать,
А навстречу девочка, ох курочка, твою мать!
На неё как глянул я и сразу протрезвел
И кричу нахально ей: Эй, детка, very well!
Как зовут вас девушка, что молчишь, красавица?
А она идёт в тени и словно улыбается.
Тут смотрю: везёт же мне, девчонка просто класс!
Скромная и стройная, хоть под венец сейчас.
Подхожу поближе чтоб её обнять
И отпрыгнул в сторону – о, Боже, твою мать!
Она мне говорит: Меня зовут Тамара.
А я весь побледнел – хуже нет кошмара!
Обугленные руки, три глаза вместо двух
И по лицу «красавицы» как-будто ехал плуг.
Морщины у девчонки этой просто как холмы.
Я был уверен: она создание сатаны.
От страха я попятился и крикнул ей пока!
Зачем мне это чудище? Ищите дурака!
Припев: (2х)
Одна, мадафака, одна!
Одна, мадафака, одна!
Одна, мадафака, одна!
Одна!
Но девушка-уродина проворнее была:
Я глазом не успел моргнуть, она меня догнала.
- Куда спешишь мой милый? Побудь со мной немного.
- Шепнуло это существо, зубами скрипнув строго.
Я за секунду побледнел, причёска стала дыбом,
А эта падла, твою мать, стоит и тянет лыбу.
Тогда я руку под пиджак и выхватил волыну
И ей кричу: Иди домой, а то убью скотину!
Но вижу курве нипочём, она разозлилась,
Пригнулась для прыжка и грозно покосилась.
Не стал я больше глотку рвать и выстрелил ей в ногу,
Но тут меня настиг удар – упал я на дорогу.
Она склонилась надо мной и стала ухмыляться,
Шептать мне всякие слова и быстро раздеваться.
Я понял замысел её, пушку снова хватаю
Без всякой жалости в лобешник наставляю.
Такой уродине не жить, ей секса не видать.
Ей незачем на свете жить, только людей пугать.
Я медленно спустил курок, и Боже, вот дела:
Я понял почему она шла!
Припев: (2х)
Одна, мадафака, одна!
Одна, мадафака, одна!
Одна, мадафака, одна!
Одна!
