Была бы мать жива моя немного, она б пришла надежду затоя,
А как я вышел, за рулем Серега, и все вернулось на круги свои.
Я сел в перед и взвизгнула девятка, осталась зона, где-то позади.
Ах как свобода щекотала пятки, как билось сердце в радостной груди.
Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.
А за окном тайга заледенела, в верхушки сосен вкутолась луна,
Вот так любовь моя и околела, как та вот одинокая сосна.
Но мне не жаль, да и кому я нужен? уж не тебе, что падала не грудь...
Но ты давно уже живешь за новым мужем, ну и живи, а я уж как-нибудь.
Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.
Мороз крепчал. Губа моя не дура. Уже четвертый грело в фунфарем.
Вдруг в свете фар старушечья фигура, мелькнула и послышалось: "Сынок..."
Я вышел в ночь, а ветер с ног сбивает, слепит глаза, эй кто там черт возьми?
Нет никого, а друг сказал: "Бывает. Ну, что, поехали? - и я ответил - Жми."
Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.
Гони же друг, гони фортовый. Пусть жизнь с начало мне уж не начать.
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.
