Ну вот так, ожидая меня в этот вечер,
Ты не спишь и торопишь вечерний звонок,
Но не знаешь, что наша не сбудется встреча,
Я сорвался, и на год добавили срок.
На часах стрелки встретились, било двенадцать,
Ты все ждешь, и чем дольше, чем больше грустишь,
Накрахмалена скатерть, еды мне на год обожраться,
И вино, и салфетки, и ты ждешь, не спишь.
Это все я в душе представляю и знаю:
У окна, в синем платьице, сшитом тобой,
Ты стоишь, слезы льешь и тихонько вздыхаешь:
"Обещал ведь ко мне, а наверно, вернулся домой".
А к утру на душе затаится обида:
"Ведь писал, что к жене больше ты не ногой.
Это искренне было, и даже по почерку видно,
Все равно никому не отдам, ты теперь только мой".
Ты всю ночь перечитывать будешь те строчки,
Где пишу, когда выйду и как меня ждать.
Ты не спутала, верно, сегодня, но я ведь просрочил,
Ты ведь даже моих корешей в гости бегала звать.
Это все я в душе представляю и знаю:
У окна, в синем платьице, сшитом тобой,
Ты стоишь, слезы льешь и тихонько вздыхаешь:
"Обещал ведь ко мне, а наверно, вернулся домой".
Кумовой баландер начирикал в отделе
За дела, я ему эту масть не простил.
А менты отрицало на бур зацепили,
Били, суки, и я к ним с повинной решил!
Ты прости, что так вышло, но только иначе
Я не мог, даже ради свободы молчать.
Ты узнаешь об этом, и может, с обиды заплачешь,
И дай Бог тебе, глупенькой девочке, это понять.
Я Накинчек тебя представляю и знаю
У окна, в синем платьице, сшитом тобой,
Ты стоишь, слезы льешь и тихонько вздыхаешь:
"Обещал ведь ко мне, а наверно, вернулся домой,
Обещал ведь ко мне, а наверно, вернулся домой,
Вернулся домой,
Вернулся домой".
